В Перми воспитанник детдома с ДЦП в 23 года начал двигаться в 7-й класс. В детстве ему поставили диагноз интеллектуальная отсталость и опосля совершеннолетия выслали в психоневрологический интернат. При помощи волонтеров юноша выкарабкался из «кутузки для инвалидов» и начал нормальную жизнь.
«До 5 лет я ползал»
Любой денек Игорь Агапитов созванивается со своим опекуном Галиной Фроловой и ведает ей о собственных школьных успехах либо просит посодействовать с домашним заданием.
– Ему весьма любопытно обучаться, он как как будто надышаться учебой не может, – гласит Галина.
Пока Игорь обучается на дистанционке из-за пандемии, но, как карантин снимут, будет ходить в общеобразовательную школу «Мастерград» неподалеку от его дома и заниматься в классе с 12-летними детьми. Игоря это не смущает: для одних средняя школа – муки адские, для него – мечта.
Игорь родился с ДЦП, предки от него отказались, и он попал в систему, из которой трудно выкарабкаться: дом малютки – детдом – коррекционный интернат – психоневрологический.
– До 5 лет я ползал, – ведает Игорь. – Мне сделали операцию, и в 8 лет я начал потихоньку ходить – поначалу по стеночке, позже на ходунках. На данный момент я их время от времени беру с собой на улицу, тяжело без их подниматься.
Из детского дома Игоря выслали в интернат для интеллектуально отсталых деток: там для инвалида-опорника была доступная безбарьерная среда. В интернате мальчугану поставили диагноз глубочайшая интеллектуальная отсталость.
– Я не берусь судить, почему так вышло, – разводит руками Галина Фролова. – Быть может, у Игоря на тот момент и была какая-то задержка в развитии, которая потом была устранена, когда он стал учиться, читать книжки. Мы же не знаем, каким он поступил в интернат.
С Игорем преподаватель занималась персонально по коррекционной программке. Он изучал чтение, арифметику и российский язык. Мальчугану тогда и нравилось обучаться, собственной учительнице он весьма признателен: она не только лишь отдала ему азы познаний, да и обивала с ним пороги медучреждений и занималась его здоровьем, хотя не была должна.
«Пока живешь в ПНИ, у тебя нет никаких прав»
В интернате Агапитова признали ограниченным в дееспособности и, когда ему исполнилось 18 лет, перевели в психоневрологический интернат для взрослых. Юный человек ничего не знал о таковых учреждениях. Ему чудилось, что опосля интерната начнется реальная взрослая жизнь.
– Я очень опешил, когда узрел в ПНИ много старых людей, которые вели себя удивительно, – вспоминает Агапитов. – Сообразил, что санитарам ничего не стоит поднять руку на живущих. Пока ты живешь в ПНИ, у тебя нет никаких прав. Если ты захочешь дойти до директора и спросить про свои средства, которые у тебя на книге лежат, тебя развернут. Выходить за ворота недозволено, по местности гулять негде. Все прогулки – дойти до столовой.
Нас кормили прохладной пищей, которую накладывали в стальные миски. Как собакам.
Из-за интернатовской столовой Агапитов научился готовить. На электроплитке, пока не лицезреет персонал, стряпал для себя ужины. Соседями Игоря были такие же мужчины, как и он: бывшие выпускники детдомов и интернатов.
– Обычные, адекватные ребята, – гласит про их Игорь. – Лишь со школьной программкой у их задачи.
Все свободное время они смотрели киноленты, игрались в игры, серфили в вебе: «Больше там было заняться нечем». Так Игорь провел в ПНИ четыре года.
«Хотелось приобрести всё и сходу»
Его вынули сотрудники службы проекта «Возвратить будущее». Они соображали, что юному парню с сохранным умом в ПНИ не пространство.
– По Игорю с первых минут общения было видно, что он умный и педантичный. Задумывается, что сказать, вежливый, никаких колебаний в нем у нас не было, – ведает Галина.
В ноябре 2019 года она оформила опеку над Игорем, и вот уже практически год он снимает квартиру совместно с иными участниками проекта, юными ребятами. Галина Фролова – опекун, куратор, но надзирать любой шаг Игоря, по ее словам, не требуется, он стремительно социализировался.
Сначала Агапитов страшился воспользоваться публичным транспортом («Вдруг на меня косо поглядят») и несколько раз путал автобусы, приезжал не туда, но на данный момент акклиматизировался. Были маленькие трудности с растратой средств.
– Игорю хотелось приобрести бытовую технику, всё и сходу, – вспоминает Галина. – Мы с ним планировали, распределяли покупки по месяцам. А вот на еде он сберегает, время от времени приходится его просить: «Игорь, ну купи для себя хоть конфетку».
Сперва Игорь записался на водительские курсы, но людям с ментальными нарушениями права не дают. Агапитов с куратором обратились в психоневрологический диспансер, и диагноз интеллектуальная отсталость ему сняли без заморочек. Со снятием ограниченной дееспособности труднее, необходимо двигаться на экспертизу в центр психиатрии в Москву. И хотя частичное ограничение ему не мешает жить, Игорю принципиально избавиться от этого клейма.
В этом году Игорь прошел психолого-педагогическую экспертизу, которая отдала ему направление в 7-й класс школы. В общеобразовательной школе «Мастерград» необыкновенного ученика согласились взять, у их уже есть маленькой опыт инклюзии – учится девочка-колясочница.
– Игорь заблаговременно обговаривал с учителями и директором, что будет находиться в классе, и они не лицезреют в этом задачи, – гласит Фролова.
Для 23-летнего ученика, в первый раз попавшего в школу, сделалось открытием, что, не считая арифметики, российского и чтения, есть и остальные предметы. Игорь трепетно подступает к учебе: никаких несделанных домашних заданий, непрочитанных параграфов. Он с нуля изучает британский и нанял добавочно репетитора – землячку, которая переехала в Лондон. Ученик практически целый денек в ноутбуке и учебниках, для него это незапятнанный кайф.
Если все отлично сложится, то Игорь окончит школу экстерном, а если нет, то, гласит, расстраиваться не будет. Как замечает Галина, это тот вариант, когда лучше поздно, чем никогда. Опосля получения аттестата Игорь планирует поступить в университет на айтишника и параллельно работать.
На данный момент совместно с Галиной Игорь достигает выделения ему жилища. В интернате за ним закрепили квартиру далеких родственников, к которой он не имеет дела и жить в ней не может, хотя по закону должны были предоставить жилплощадь.
На тех, кто поставил ему диагноз, который перекроил всю его жизнь, он зла не держит.
– Что о прошедшем мыслить? Мне нужно идти вперед, к собственной цели. Спасибо волонтерам, но даже если б я их не повстречал, то все равно пробовал бы выкарабкаться из ПНИ, – признается он.
Я ему верю.
Мировоззрение
Детских домов быть не обязано!
Устроитель движения «STOP ПНИ» Мария Сиснёва разъясняет, почему вариант 23-летнего ученика – и неповторимый, и обычный сразу.
– У кого-либо из деток с ДЦП наблюдается отставание в умственном развитии, а у кого-либо нет. Мать постоянно усвоит, есть ли у ее малыша с церебральным параличом отставание либо нет, а в детдоме никто выявлять, сохранный ли ум у инвалида, не будет.
Таковых деток сливают в дома-интернаты для деток с ментальными нарушениями и учят по коррекционной программке. Им даже аттестат не дают – просто свидетельство о обучении, с которым и в ПТУ не поступишь. Их учят по особым программкам проф обучения на озеленителя, работника типографии и т.д.
Это счастливый вариант, что Игорь повстречал волонтеров, которые ему посодействовали, да и его награда тоже. Почти все сироты не могут встать на ноги, даже когда встречают подходящих людей, поэтому что травма весьма сильна. Если б Игорь воспитывался в приемной семье, то ничего этого не было бы, он сумел бы получить образование. Детских домов быть не обязано, детки должны воспитываться в семьях.
* * *
Источник: